Это возникло не сразу, не вдруг, но как-то незаметно само собой вошло в жизнь, да, собственно, было в ней уже давно. Я то не придавала этому большого значения, то наоборот - начинала думать об этом после очередной несправедливости. Уеду! И тут же вздрагивала от такой мысли. А как же берёзки, ведь там нет этих берёзок, там нет зимы, снега, там нет моих друзей, там совершенно незнакомый, чужой язык, который я со своими выдающимися способностями никогда не выучу - никогда! Ну, может, не сейчас, попозже, когда-нибудь, успокаивала я сама себя и спокойно засыпала. Мне снилась берёзовая роща. Нежно-зелёная листва переливалась на солнце, обдуваемая добрым ветерком, слышалось пение птиц, а в бездонном небе проплывали белокудрые облака. 

Как-то сам собой в комнате общежития появился плакат с причудливыми буквами заветного алфавита, из дома был привезён мой старенький магнитофон "Электроника", который, старательно шепелявя и шипя, всё же произносил непроизносимые слова, периодически давясь и зажёвывая кассету. Я слушала и записывала в тетрадку услышанное пока не выучивала наизусть простенькие диалоги: “Ат медаберет иврит?” (Ты разговариваешь на иврите? - ивр.) “Как тебя зовут?” – “Меня зовут Варда” , “Меня зовут Варда” , “Меня зовут Света”. Я никогда не заговорю на этом языке! 

И вот аэропорт. Давид уже десять месяцев там, совершенно один, мой младший брат. Я еду к тебе, мой родной. Два чемодана, прощальный взгляд на пасмурный аэропорт. Паспортный контроль. Впереди - неизвестность. Почему-то берёзки уже не вспоминаются. Я машу рукой маме, папе: “До встречи! “ А вот две очереди. Здесь что-то спрашивают, все останавливаются здесь и дальше не проходят. Ко мне подходит парень: “Ат медаберет иврит?” Автоматически отвечаю: “Кен” (Да) - “Сама ли ты паковала чемоданы, всё время ли они были с тобой?” Я его понимаю, мамочки, я его понимаю! Парень серьёзен, я никак не могу понять, что такое “нешек”. “Паф-паф”, - показывает он, направляя на меня указательный палец. “Оружие”, - догадываюсь. - “Heт, откуда?” Парень улыбается, разрешает пройти. У русскоязычной проверки большая очередь. 

Вот и всё. Поднимаюсь по трапу. Как просто. Сколько длится полёт? Да какая разница! Дальше - новая жизнь. Какая? Об этом не думаю. Последний раз, он же был первым, я летала, когда мне было лет двенадцать, почти пол-жизни назад. Позади школа, институт, пионерские лагеря, музыкальная школа, культурно-массовая работа, распад комсомола (билет с неоплаченными членскими взносами зачем-то где-то в чемодане). У меня уже есть история. Сажусь на своё место в хвосте самолёта. Постепенно самолёт заполняется людьми. 

“Вот эта девушка говорит на иврите, идём с нами “, - какой-то толстенький человечек тянет меня за руку. “У меня сумка!”  -  “Забираем с сумкой. Ты будешь переводить то, что понадобится стюардессам, счастливо!” – “Да я не пойму, я не говорю на иврите!” Но он меня не слышит - выскакивает из самолёта, оставив меня совершенно одну в другом салоне. Оглядываюсь. В этом салоне меньше пассажиров, да и места побольше, можно улечься в кресле. Самолёт разгоняется и отрывается от земли. "Има, аба, (мама, папа - ивр.) я хочу смотреть в окно", - вертится на соседнем сидении кучерявый малыш с дивными глазами формы оливок. Родители пересаживают его к окну, гладят по голове. Улыбаясь, закрываю глаза - я на карусели - сидения прикреплены к диску на вершине столба тонкими цепями, оператор поворачивает красный рычаг и, разгоняясь, карусель увлекает меня за собой. Мама и папа где-то внизу, а я всё быстрее, всё выше и выше. Рядом, чуть впереди, на таком же сидении Давид, мой маленький братишка. Он хохочет, кричит: "Папа, ещё, ещё!" 

Кто-то мягко дотрагивается до моего плеча. Мужчина в погонах, наверное, сам пилот, нет, кто же тогда ведёт самолёт? Это его помощник. “Ты должна сказать пассажирам, что мы летим в Израиль,  температура за бортом, скорость полёта…” Я не знаю таких слов. Он уходит, возвращается с распечаткой и рисует на обороте крылатую машину, стрелочки, цифры. Я всё поняла. “Пиши здесь, пиши по-русски, что ты будешь говорить. Теперь пойдём” . В проходе откидной стульчик и телефонная трубка. “Нажимаешь на кнопочку - говори!” - улыбается помощник. Что же я скажу? “Дамы и господа?” - как-то странно да и не похожи пока на господ мои соотечественники, может, когда-нибудь.... “Уважаемые товарищи пассажиры?” - нет не то. Как же это? “Друзья мои?” - "Кадима!" (вперёд - ивр.) - торопит меня помощник. Я нажимaю на кнопочку и слышу где-то в салоне свой и в то же время чужой, чуть взволнованный голос: "Здравствуйте, шалом! Экипаж самолёта компании "Эль Аль" приветствует вас на борту..."

6.08.2003

тексту ДА 468    Набравшие больше всего ДА заметки

ЗВЕЗДА МОЕГО ДАВИДА (ИЗ СБОРНИКА «ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ»)

Читать весь сборник

ПРАВО БЫТЬ СОБОЙ