НА РАЗВАЛИНАХ ВЕЧНОСТИ
Я опять стояла у огромного окна и рассматривала настоящие Альпы и похожие на сдобную выпечку домики вдалеке. Гришка и Катя спали, Антон с Димой играли в шахматы, окружив деревянную доску с фигурами приятными вещами, вроде зеленых бутылок немецкого пива, тонких лепестков дырчатого маасдама на керамической тарелке и острых язычков бастурмы. Время от времени из их угла доносилось: – Ай, маладца! – Ну что ж ты… Ну нельзя же так сразу… На кухне у мойки стояла недопитая бутылка мартини, и если бы не эти шахматные возгласы, у меня бы было стойкое ощущение дежа вю. – Может, я пойду погуляю?.. – тихонько сказала я. За гроссмейстерским столом мгновенно воцарилась тишина. – Нет, – отрезал Антон. – Не надо. Завтра мы поедем гулять все вместе. Сегодня в этом нет смысла – вся Германия закрыта на новогодние праздники. Ну, кроме местного пивного бара, разумеется. Но там ты уже была. Понятно, он еще сердится. Мой муж – редкостный зануда. Завтра, так завтра.
*** Все несутся по автобану как ненормальные. Пейзаж за окном серый и унылый. Грязный снег на холмах, костлявые замерзшие деревья. Мерседесов на дороге мало, что удивительно – все-таки немецкая машина. Наверное, все распродали в Москву, особенно последние модели. Гришка толчется ботинками мне по ногам. Впереди муж ведет с Димой беседу на тему, как обустроить Россию. Дима охотно соглашается с предложениями Антона. Отсюда, из Штутгарта, обустройство идет легко и непринужденно, в нужном направлении. – Мама, смотри Дед Мороз на мотоцикле! – радостно закричал Гришка, тыча пальчиком в сторону дороги. Справа нашу машину обогнала группа толстых престарелых рокеров с пивными пузами, в кожаных куртках с заклепками, в черных шлемах-касках. Длинная, с благородной проседью борода предводителя развевалась на ветру. Поравнявшись с нами и заметив беснующегося ребенка в окне, предводитель улыбнулся, сделал приветственный жест и унесся вперед, увлекая за собой товарищей. – Мама, мама, он помахал мне рукой! – Гришка совершенно счастлив и теперь вовсе не может усидеть на месте. – Мама, это он подарил мне лего «Гарри Поттер»? – Да, дорогой. Он приходил к нам ночью, когда ты спал и положил под елку коробку с лего. – Я поцеловала сына во влажный, как у щеночка, нос. – И ценник от коробки оторвал. – Он приходил, когда ты сбежала? – Видишь, чего ты добилась своим безумием? – мрачно спросил Антон с первого сиденья. – Теперь ребенок думает, что ты хотела его бросить. Машина стала подниматься в гору, петляя по широкой дороге-змее. За окном разворачивались чудесные виды. Бывает в природе зимняя красота, когда пушистый снег искрится, когда тонкие ветви деревьев переплетаются в белые кружева, когда высоко стоит солнце и все вокруг кажется сказочным и чудесным от этой идеальной белизны. На высоком холме показался замок. Настоящий замок из средневековой баллады, как будто вырезанный из дерева тонким ножиком игрушечного мастера. – Ма-а-а-а… – замер на мгновение Гришка. – Там живут рыцари? – Да, малыш, – отозвался Димка, – но сегодня скорее всего мы не попадем к ним в гости. Я думаю, что музей закрыт на зимние каникулы. Но мы сможем погулять вокруг и посмотреть замок поближе. Когда мне было лет десять, я начала глотать книги. В смысле читать. Я их поглощала без разбора, полками, шкафами. Помню, на увесистого «Виконта де Бражелона» потратила два дня. Вернее, двое суток. Постепенно вырисовался вкус – особое удовольствие мне доставляла литература, повествующая о приключениях во времена позднего средневековья в Европе. Мне нравилась готика на картинках «Истории искусств», я млела от авантюрных французских сюжетов и зачитала до дыр главу «Париж с птичьего полета» в «Соборе Парижской Богоматери» Виктора Гюго. Закончилось тем, что я взяла лист ватмана и нарисовала план средневекового Парижа по описанию Гюго. Дальше – больше. Возникло страстное желание узнать, что же было в то время на самом деле, и я принялась за историю Франции. Труды историков шли тяжело, зато мемуары очевидцев легче и приятней, несмотря на витиеватый стиль. Я конспектировала записки Филиппа де Комина о его службе при дворе мрачного короля Людовика и мемуары Ларошфуко, непосредственного участника интриг при дворе Мазарини, проигнорировав знаменитый труд философа – «Максимы». Потом случился выход на экраны индийского фильма «Зита и Гита» и это окончательно сгубило мою неокрепшую психику. Я начала писать исторический роман. Огромное полотно под рабочим названием «Сестры». Действие его разворачивалось во времена войны трех Генрихов во Франции, а центральными героинями были две сестры, разлученные в младенчестве. Роман этот пылится сейчас где-то в старых бумагах, а страсть к замкам, готике и средневековью осталась, я думаю, навсегда, и когда мы решили ехать к Катьке на Новый год, в моей нежной душе всколыхнулись воспоминания. Конечно, Германия – это не Франция, где я уверена, что знаю каждый сантиметр парижской мостовой, но все же это первая возможность увидеть настоящий готический замок. Мы оставили машину на стоянке, где был последний островок цивилизации – с ресторанчиком и общественным туалетом. Дальше дорогу преграждал шлагбаум и идти разрешалось только пешком – начинались готические дебри. Заснеженный лес наверняка кишел вооруженными рыцарями, которые отстали от крестового похода, заблудились в Альпах и скитались до наших дней в поржавевших латах среди снега и гор. Я представила, как время от времени какой-нибудь рыцарь выходил на дорогу, озирался испуганно, опускался на колени, трогал руками асфальт и убегал в ужасе обратно, в лесные чащи. За поворотом нам открылась удивительной красоты долина, а сквозь белые ветки деревьев были отчетливо видны зубчатые башни и тяжелые ворота с массивной решеткой. По стилю замок был, пожалуй, ближе к романской архитектуре. Башни как шахматные ладьи, низкая защитная стена с бойницами, напоминающая Новодевичий монастырь, а дальше и вовсе странной формы здание со ступенчатой крышей, как будто его достраивали по частям, по случаю внезапных финансовых поступлений. – Это новодел! – гордо сказал Димка, как будто сам участвовал в строительстве. – В Германии во время Второй мировой войны были разрушены практически все замки, пришлось восстанавливать из пепла. – Все-все? – разочарованно спросила я. – А те, что не новодел, те просто развалины, – ответил Димка, доставая фотоаппарат. – Здесь недалеко есть такие руины. Обнимитесь с Антоном, я вас запечатлею для истории. – Лучше на фоне развалин, – подал голос муж. – Они больше подойдут для нашей семьи в качестве фона. Ну почему, почему он такой брюзга и зануда! Три дня прошло с того момента как я, обойдя деревеньку Гольхем по кругу, попала в теплые объятия немецкого паба – целых три дня! – а он все мотает мне нервы. Как будто если бы я не выпила перед прогулкой стаканчик мартини, я легко нашла бы обратный путь. Ведь Антон прекрасно знает, что я страдаю топографическим кретинизмом и это не зависит от принятого спиртного. И все равно муж упорно делает вид, что главная проблема в семье не его занудство, а мой алкоголизм. Как он это называет. – Мама, когда я вырасту, то стану рыцарем. Обязательно! – завопил Гришка и побежал вверх по горке, смешно косолапя и увязая в снегу. Он был в синем комбинезоне, в капюшоне и в ботинках с высокой шнуровкой, словно маленький космонавт, потерявшийся на заснеженной луне. Добежав до мостика, перекинутого через узкий ров, Гришка остановился и помахал нам рукой. Потом весело протопал по мостику, сбивая снег носками ботинок, и начал ломиться в замок. – Рыцари, это я! – кричал Гришка и колотил кулачками в варежках в тяжелую кованую дверь. – Мама, почему они не открывают? Они что, уснули там все? Горечь детского разочарования была столь сильна, что я тут же пожалела о том, что мы отправились на эту прогулку, а главное, что я, глупая, наобещала ребенку свидания с историческими воинами, одетыми в железо. Наверное, я разговариваю с маленьким сыном слишком серьезно, забывая, что он принимает за чистую монету любой бред, не чувствуя иронии, не видя подвоха. Он ведь даже еще верит в Деда Мороза! – Не расстраивайся, малыш, это не настоящий замок, – ласково сказала я, подходя к Гришке и обнимая его за плечики. – Почему не настоящий? – удивленно вскинул брови Гришка. – Ну, понимаешь, настоящий замок был разрушен много лет назад. А этот построили, чтобы сделать в нем музей. И сегодня в музее выходной день. – Я подумала и добавила: – Гриш, я думаю тебе пора уже знать. Видишь ли, рыцари… давно умерли. Сердце екнуло. А не рано ли ему окунаться в серую правду жизни? Ведь живет человек, верит в свою сказку и ждет встречи с ней. А потом приходит кто-то и говорит ему менторским тоном, что все, во что он верил раньше, глупость, что ничего сказочного не будет, что в жизни вообще ничего не происходит вдруг, кроме горя и бед. Впереди его ждет только рутина и скука, а из бойниц зубчатой башни никогда не появится лучник, потому что все лучники давно умерли. В этот момент из бойницы башни выглянул человек в блестящем металлическом шлеме и что-то прокричал нам по-немецки. От неожиданности я ойкнула, схватила Гришку в охапку и бросилась бегом по мостику через ров. – Там… Там кто-то есть! – закричала я Димке с Антоном, прогуливающимся вдоль защитного рва. Мужчины остановились. Гришка стал вырываться из моих рук, возбужденно комментируя события: – Папа, там все-таки есть рыцарь. Он живой, и у него шлем – такой же, как шапка тети Юли. Папа, почему тетя Юля ходит в шлеме? Она боится, что на нее нападут, да? Димка что-то прокричал рыцарю в бойнице, тот ему ответил. Димка сказал «Данке» и повернулся к нам: – Охранник музея говорит, что они откроются через два дня, а вход в музей стоит четыре евро. – Мама, пусти! – потребовал Гришка, болтая ногами. Я поставила ребенка на землю и перевела дух. На меня мрачно смотрел Антон: – Что с тобой? Знаешь, ты меня очень беспокоишь в последнее время. – Повернулся и пошел вдоль рва, в сторону развалин. А правда – что со мной? Когда я встречаю знакомых, с которыми не виделась много лет и они спрашивают, как у меня дела и как сложилась жизнь, я отвечаю совершенно искренне, что все прекрасно. Это половина правды. Вторая половина – все ужасно. И это утверждение парадоксально только на первый взгляд. Я молода, здорова и не мечтаю похудеть, выгодно отличаясь последним от многих подруг. У меня высшее образование, приличная работа, муж и ребенок, есть крыша над головой, и мы не бедствуем. Но… Во-первых, в тридцать с лишним лет делить крышу, которая над головой, со свекровью – это, я вам скажу, испытание для стойких. Во-вторых, пока я сидела дома с маленьким Гришкой, мне казалось, что жизнь, интересная, яркая и шумная, проносится мимо в сверкающем скором поезде только потому, что я выключена из общественно-полезной деятельности. Но к моему огромному удивлению, когда я вышла на работу, положение не изменилось. Настоящая жизнь продолжала нестись в экспрессе, украшенном блестящими лентами и шарами, а я погрязла в мелкой однообразной суете, где все по кругу, где нет взлетов и падений, где все – рутина. Есть набор стандартных действий, которые ты совершаешь ежедневно из года в год, и, что самое противное, большинство из них нельзя исключить. И в результате каждый день выглядит примерно так. Писк будильника, зубы, мокрая липкая занавеска в душе… держать кофемолку плотно, пока гудит – успеть проснуться… бледная сосиска в микроволновке… опять заканчивается маскирующий тональный крем, прыщ у виска… ребенок не хочет вставать, муж включил новости… не забыть мобильник, не забыть отдать деньги няне, в детском саду сегодня малышей фотографируют… печенье к чаю в офис, компьютер, кофе… текст, заголовок, текст… все переписать заново… это фото уже проходило… позвонить в типографию… подморозило к вечеру… няня сказала, что ребенок чихал, капли в нос, парить ноги, обогреватель в спальню… помыть ботинки, думать про текст, поставить будильник… ушли спать и не собрали игрушки… не забыть позвонить автору, не забыть мобильник, опять не позвонила сестре… тишина, хорошо… пять минут полежать с пультом в обнимку, постараться не думать ни о чем… зубы, смыть глаза, зевнуть. Спать? А завтра… Завтра все сначала. * * * Время пригладило развалины древнего замка, и они превратились в низкие округлые глыбы. Я ушла вперед, оставив своих спутников читать табличку с исторической справкой. Их голоса еле слышны. Кажется, Гришка смеется. Сквозь желто-серые камни пробился маленький живой листочек, похожий на папоротник. Я дотронулась рукой до стены. Гладкие холодные камни загудели глубоко, утробно и затихли. Это она! Это вечность… Мурашки пробежали по спине и затерялись где-то в районе копчика. Повинуясь ветру, папоротничек задрожал, наклонился и поцеловал мне руку. Или я схожу с ума, или чувствую что-то такое, чего не объяснить словами. Что-то там, в этой стене, во всех этих развалинах, есть. Может, это память веков? Ведь эти глыбы были свидетелями таких событий, о которых и подумать страшно. «…Третий удар разрушил стену, и в дыру через копоть, дым и град стрел ворвались осаждавшие… Никого не щадили, ибо никогда не было в дерзких сердцах вечных воинов жалости и сострадания. Крики победителей слились со стонами и предсмертными хрипами жертв. У самой бреши пала, сраженная острой стрелой, юная девушка, и ее светлые нежные локоны разметались по первому снегу, а темная кровь тонкой змейкой вытекла из раны и проложила своим теплом, бывшим совсем недавно теплом жизни, талую дорогу к холодной земле…» – Hаllo, – услышала я над самым ухом и от неожиданности чуть не подпрыгнула. Прямо передо мной между останками замка двенадцатого века, весь из себя на фоне вечности, стоял мой недавний собутыльник – великовозрастный розовощекий карапуз Ганс. На голове у него была дурацкая темно-зеленая шапочка с ушками, вокруг шеи – клетчатый шахматный шарф со спутанными кисточками. Сам Ганс улыбался застенчивой улыбкой голубого воришки из романа Иьфа и Петрова «Двенадцать стульев». – Хай, – помахала я ему и от смущения, кажется, пошла розовыми пятнами. Приветствие прозвучало почти как «хайль». Я засмущалась, заулыбалась и, кажется, пошла розовыми пятнами. – Найс, – сказал Ганс, показав рукой в пропасть, которая начиналась аккурат за развалинами. – Вери попьюла. – Ага, – закивала я. – Очень красиво, мне очень нравится. – Ганс рассказал нам, что это озеро было очень популярно у местной знати, – послышался жизнерадостный голос Димы. – Здесь топили неверных жен. Вслед за Димкой появился Антон с Гришкой на плечах. – Мама! – Гришка молотил ботинками Антону в грудь и тыкал пальцем в Ганса. – Мама, этот дядя не умеет разговаривать! Давай поведем его к моему логопеду! – Ганс очень обрадовался, когда узнал, что вы из Москвы, – продолжал Димка. – Дело в том, что совсем скоро он тоже будет жить и работать в Москве. Ганс – менеджер в издательской фирме, твой коллега. «Блин, этого еще не хватало, – подумала я. – Увидел меня в кепке „Fuck me“ и теперь будет преследовать всю жизнь?»
|
|
|
Отношения и Интим |
Авторство и Книги |
Авторство и Книги |
ПЯТЬ ИСТОРИЙ О ТОМ, ЧТО НЕ НАДО БОЯТЬСЯ ПЕРЕМЕН
Счастливое детство, престижный институт, непыльная работа, официальный брак, крепкая семья, улыбчивый здоровый ребенок – универсальная формула,... Читать >>
|
СКАЗКА О ТОМ КАК СВЕЧА, ЛУЖА И ЯЙЦО НАУЧНЫЙ СПОР ЗАТЕЯЛИ
Рецензия на книгу Анатолия Шапиро "Секреты знакомых предметов" Речь, Образовательные проекты, Сфера, 2009... Читать >>
|
УМНЫЕ-БЛАГОРАЗУМНЫЕ
Рецензия на книгу Андрея Усачёва "Умная собачка Соня", ИД Мещерякова, 2009... Читать >>
|
|
|
|
Образование и Наука |
Отношения и Интим |
Обо всём |
ОНИ ГОТОВЯТ МЕНЕДЖЕРОВ С ПЕРВОГО КЛАССА
Flashback. 2007 год, январь…
Мы идём в школу, в первый раз. Я и мой шестилетний сын Андрей. Мой единственный ребёнок, мой золотой мальчик, м... Читать >>
|
КАК ОТКАЗАТЬ В СЕКСЕ, КОГДА ОТКАЗЫВАТЬ УЖЕ НЕ ПРИНЯТО
Любовь, особенно психологический аспект ее физической стороны (да-да, так, пожалуй, точней всего) – структура тонкая и научно-логическому об... Читать >>
|
МИТРИЧ И РУСАЛКА
Дмитрий Дмитриевич Самострелов, по-деревенскому – Митрич, считал, что его жизнь сложилась удачно. Особенно после развода. ... Читать >>
|
|
|
|
Обо всём |
Здоровье и Спорт |
Бизнес и Экономика |
"ЕДУ Я НА РОДИНУ..." Пункт 4. Зупынка "Город".
Пункт четвертый. Зупынка «Город»
- Ну, как там? – сп... Читать >>
|
ПОЛУДРАГОЦЕННАЯ СТРОЙНОСТЬ
Люблю я эти разговоры про похудание. Таких советов наслушаешься – прямо комедии-клаб на выезде. Я-то наивно думала, что надо следить за ... Читать >>
|
АМЕРИКАНСКАЯ СЕМЬЯ: ВМЕСТЕ ВЫГОДНО
Порой приходится слышать: «американцы живут богаче, чем мы - по три раза в год летают отдыхать на Гавайи!». Или наоборот – «ц... Читать >>
|
|
|
|
Дети и Воспитание |
Обо всём |
Отношения и Интим |
Говорят дети (Андрей 4.5), а взрослые им отвечают
Откуда берется какао Ребенок сосредоточенно смотрит на пакетик из-под шоколадного коктейля Несквик. Бочки у пакета впалые, из головы торчит обгрызенн... Читать >>
|
КАТИН ДОМ
Кату я принесла за пазухой в дождливый осенний день. Классическая ситуация: дождь, слякоть, грустная девочка двенадцати лет одной рукой держит школьн... Читать >>
|
Культурные люди
- А вам сколько сегодня цветков подарили? – радостно спросила докторша во время осмотра на ежегодной диспансеризации, намекая на грядущий день ... Читать >>
|
|
|
|
|
Елена Смирягина |
Cборники заметок |
Комментировать
|
Автору ДА
3878
|
|
|
|
|
Авторство и Книги |
"ГАЛЯ" И "ТРИ ПОРОСЕНКА"
Марина сняла очки и потерла между бровями так, как будто хотела разгладить наметившуюся морщинку.
– Маша, я прочитала ваш комментарий к «... Читать >>
|
|
Обо всём |
ШКОЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ
Портфель купли светло-коричневый с маленькой блестящей застежкой. Кроме нее на портфеле не было ничего - ни зайца из «Ну, погоди!», ни кр... Читать >>
|
|
Еда и Кухня |
РИЗОТТО ОТ СМИРЯГИНОЙ
Фетучини, конкильони, фокачча, тирамису, ризотто… Красиво, правда? Это все еда, между прочим. Ежели красиво, наверное, должно быть и вкусно. И... Читать >>
|
|
Закон и Право |
|
|
Обо всём |
ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ
«Счастья вам», - улыбалась круглолицая продавщица в овощном ларьке, подавая мне пакет с морковкой. Надо же... Я и не знала, что она умеет улыбаться. ... Читать >>
|
|