Давно прошли те времена, когда люди боялись ездить со мной пассажирами. По молодости я в московском трафике зажигал без тормозов на вазовском пепелаце. Даже и сейчас иногда могу показать, мало не покажется, миллиметры скоростной подрезки, если меня какой хам уж очень достанет на сонных американских дорогах. Но только, если я один. Когда же семья в тачке - ни-ни. Еду, как в галстуке. И вот теперь представьте, не смотря ни на что, с правого пассажирского постоянно слышу шипение законной спутницы: «Ты что, не видишь, впереди машина… светофор- светофор, проснись… ты уже можешь определиться, ты разгоняешься или он тормозит… и куда мы торопимся, на кладбище?»

Мой бог, давно ли я учил этот непрошенный навигатор крутить баранку, хватаясь то за сердце, то за руль, чтобы уйти в последний миг от бордюра. И вот нате вам. Ну, и взорвался намедни, кричу: «Дорогая, ты можешь под руку не комментировать! Сиди тихо, расслабься и смотри в окошко. И вообще, яйца курицу не учат!»

Тут же получаю ответку:

- Это еще надо разобраться, кто здесь яйца.

- Вот именно, - сжимаю крепче руль я, – и кто здесь курица.

Так весело и ездим.

 

Кстати я заметил. Когда едешь на машине и жена сидит рядом, одно правило: Цвет светофора – всё фигня. Главное тронуться, когда она недовольно произнесла: «Поехали уже».

 

Но самое ужасно её отношение к машине, как к груде металла. Вот говорят «волос длинен, ум короток». Я бы переиначил в: ноготь длинный, ум – без изменений. Садимся в машину, ехать за елкой. Сажаю ребенка назад в кресло и замечаю вокруг ручки на полировке двери заметные царапины. А у меня, не знаю почему, но любая царапина на новой машине прямо сердце рвет. Ничего не могу с собой поделать. Тут же соображаю, откуда они могли взяться. Говорю второму водителю с укоризной:

- Смотри, что ты своими длинными когтями делаешь, когда дверь открываешь.

Она:

- Где? Да это не я. Понятия не имею, откуда это…

Есть у жены такая противная привычка, чего бы не случилось, даже её явный промах, сразу в глухой отказ идёт. Это с детства у неё, когда она на голубом глазу врала домашним, будучи пойманной с поличным.

- Больше некому, - спокойно говорю я, смирившись с неизбежным.

Ну, не убивать же её.

- Не может быть, – подходит она поближе. - Смотри, вот ногти, вот машина…

И так со всей дури пятерней херак-херак по полировке рядом с дверью.

У меня аж сердце упало ниже таза. На тёмно-вишневом металлике засиял свежий десяток новых царапин, ни одним полиролем не возьмешь. Она сама чуть прибалдела.

- Ой, а я думала, это металл. Чего ему будет, - и нервно засмеялась, отодвигаясь подальше, чтобы успеть убежать, ежели что.

Вот я и говорю, не то, что волос длинен, а и ноготь просто бесконечно огромен по сравнению с этим ничтожным, просто тфу и растереть, жалким набором извилин под названием женский ум. (Рыдаю) И не уговаривайте меня.

 

А как она паркуется! Недавно едет по делам, я помогаю посадить дочку в машину. Выходим во двор. Как обычно её машина стоит наперекосяк. Спрашиваю, пристегивая девочку:

- Слушай, я не понимаю, вот ты не первый год за рулем. Смотри: вот стоянка, вот полоски, вот все остальные машины стоят ровно. Единственная твоя стоит скособочившись. Вот объясни мне...

- А у меня сколиоз... – обрывает она мою речь, устраиваясь за рулем.

И я остаюсь стоять с открытым ртом и заклинившим мозгом, пока машина растворяется вдали.

 

Но это еще цветочки. Когда мы едем где-нибудь по трассе или в городе, она часто задает один и тот же вопрос: «Где мы?». Я всегда отвечаю: «Разве ты не узнаешь? Это же Ленинский проспект». Это у нас семейная шутка такая. Всё пошло с первой ночи после знакомства, проведенной вместе в моей комнате, выходящей окнами на Кутузовский проспект. Наутро она, стряхивая пепел в форточку, указала мне на дома напротив и заявила, что узнаёт место, где работает. Потом, правда, выяснилось, что она работает в похожих домах, но на Ленинском проспекте. Я понял, что у девушки ориентировочный кретинизм, и с тех пор стараюсь не доверять ей навигацию.  Впрочем, если считать жизнь проспектом, шутка уже давно превратилась в правду. Жену ведь зовут Лена.

 

Или вот ещё красноречивый случай. Едем куда-то по делам. Жена за рулем. Я рядом. Позади дети. Подъезжаем к очередному светофору. Он уже некоторое время горит жёлтым. Я молчу. Перед самым перекрестком переключается на красный. Жена вместо того, чтобы срочно нажать на тормоз, поддает газку и лихо на скорости проскакивает перед ещё не успевшим тронутся потоком с другого направления.

- Ты чего? – ошалело спрашиваю я.

- Я уже приняла решение, – как ни в чём не бывало ответила она.

Теперь это моё любимое выражение, когда я останавливаюсь на красный или еду на зеленый.

- Я уже принял решение…

 

Самое ужасное, это всё передается по наследству. На балконе сделал дочке паровоз из трёхколёсного велосипеда, пластмассовой машины и мотоцикла-качалки. По её просьбе. Катайся, детка. Девочка вместо того, чтобы сесть на впередистоящий велосипед и буксировать паровозик, всё норовила оседлать то машинку посередине, то задний мотоцикл. Я объясняю:

- Нуну, так оно не поедет. Садись вперед, а то ты как героиня того анекдота, когда мужик взялся помочь сломавшемуся авто с двумя девушками и отбуксировать их на сервис. А на ближайшем светофоре получил удар в зад. Когда он пошёл посмотреть, в чем дело, две девицы сидели на заднем сиденье и листали модный журнал.

Жена, которая сидела рядом, с непониманием посмотрела на меня:

- А что тут смешного? Как надо-то?

Ы-ы-ы! Гены пальцем не придавишь.

 

И напоследок. Недавно я узнал совершенно потрясающую вещь про женщин. Я до сих пор в шоке. Держитесь за кресла. Нет, это даже не шок, это столкновение с непознаваемым. То-то я смотрю, что жена каждый раз, когда я еду куда-нибудь на её машине, просит её заправить. Я всё был в недоумение, а чего она сама не заправляет. А тут говорю:

- Слушай, почему я? Твоя машина, ты и заправляй.

А она:

- Я заправляю ее только на одной заправке, а до неё ещё ехать.

- Не понял, - говорю, - вообще на одной? И ни разу не пробовала на других?

- Да, - говорит, - все шесть лет, как я вожу. Помнишь, на той, где я облилась бензином.

Я где стоял, там чуть и не лег, пораженный громом. То есть, внимание господа, она все шесть лет с тех пор, как я научил её водить автомобиль, заправляется на единственной заправке в мире, где она каким-то непостижимым образом, делая это в первый раз самостоятельно, облилась с ног до головы бензином из пистолета. Все ШЕСТЬ!

С тех пор мы три раза сменили место жительства, и та заправка из самой близкой к дому стала, ну так, круг для бешенной собаки. Моя точка сборки качнулась. Рой мыслей пронесся в голове. Может, она думает, что каждая заправка проводит инициацию нового клиента, пометив его бензином, и потом, удовлетворившись, больше никогда этого не делает? Или вот: а если мы переедем в другой город? А континент? Она будет продолжать? Или может, это как-то связано с психологической травмой лишения девственности? И тот «опыт» незабываем.

А может, всё не то? И мы просто никогда этого не поймем. Мы, простые смертные мужики. И можем только в почтении замереть, сняв шляпу, перед изумительным и неизъяснимым явлением. Имя которому – женщина.